Когда в реке Дане был пришвартован ресторан "Регата" (на снимке между зданиями), никто и представить себе не мог, что пиво можно будет культурно пить и в помещении бывшего старого склада (в здании на снимке слева сейчас расположен «Мемелис» - один из лучших пивных ресторанов Литвы).

В начале 1970-х годов советская пресса о Клайпеде писала, что она развивается захватывающими дух темпами, конечно, не такими как гиганты Сибири, но всё же социализм везде творит чудеса. Простые горожане стыдились своего Старого города. Как, дескать, эти полуразвалившиеся фахверковые домишки, несовместимые со строительством социализма, могут быть визитной карточкой города? То, что они будут разрушены было только вопросом времени.

Большими тиражами выпускались книги о Клайпеде, где ни словом не упоминалась ее история, но зато подробно рассказывалось о ее промышленности, как магнитом притягивающей сюда десятки тысяч новосёлов широкой советской страны и взахлёб описывались успехи трудящихся в выполнении намеченных партией пятилетних планов. И мы знали, что кильку в томате - продукцию нашего мощного консервного завода ели и негры, и арабы, и дружественные нам кубинцы

... Все улицы города, часто названные именами фиктивных советских героев, вели на площадь, которую украшала стоящая на пьедестале пушка, стволом направленная на Запад. На путь истинный указывали целых три совершенно идентичных статуи вождя мирового пролетариата. На руку той, что стояла у вокзала, однажды кто-то ночью повесил нищенскую суму. В коридоре родильного дома висело объявление: «Запрещено посещать пациенток в калошах и с чемоданами». И хотя советские психбольницы больше походили на фашистские концлагеря, в фойе висели стенгазеты под названием «Строитель коммунизма». Старушки жертвовали свои последние копеечки на строительство костёла Марии Миротворицы, старички из гавани возили для возведения храма камни. Вскоре, увы, башня костела была разрушена и в доме Божием был открыт филиал филармонии Литовской ССР, а на настоятеля костёла было сфабриковано уголовное дело.

Империя возле моря на замке

Историк Вигантас Варейкис в своей книге "Kлайпеда в XX веке" описал парадоксы этой ушедшей эпохи. В торговле, морской и рыбной промышленности русские занимали 70% рабoчих мест. Близость к морю гарантировала хорошую зарплату, валюту, чеки и талоны, а также возможность получить дополнительные доходы при помощи спекуляции. В 1960-х годах популярным объектом спекуляции были плащи болонья, жвачка, обувь. Ближе к перестройке у моряков появилась возможность привезти и подержанную иномарку.

В магазинах было много информации, жалобная книга, но мало товаров. Клайпеда была намного больше открыта влиянию Запада, чем другие литовские города, именно она диктовала направления молодёжной моды. Моряки привозили не только фирменные джинсы, но и японские часы, электронную аппаратуру и другие товары, которые можно было отнести к идеологической диверсии. Для литовцев море было практически закрыто, им чинились всяческие препятствия для обучения в мореходном училище, и юноше требовалось приложить огромные усилия, чтобы стать капитаном или штурманом.

Литовцев чаще всего направляли на работу в далекие порты Советского Союза, а в Клайпеду приезжали закончившие мореходные училища ленинградцы и мурманчане. Большинство судов имело русские названия – им давались имена советских писателей, полководцев и партийных функционеров. Незамерзающий Клайпедский порт был бдительно охраняемыми воротами советской империи, через которые грузы шли в более чем 200 портов мира. За появлявшимися здесь немногочисленными иностранными моряками неустанно следила безопасность, а контрольно-пропускной пункт Торгового порта был глазами и ушами КГБ.

Не зря "фашистам" литовцам не доверяли. Ведь в1961 году бывший командир советской подлодки Йонас Плешкис, выйдя на рыбный промысел в Балтийское море, привел своё судно вместе со всем его экипажем в соседнюю Швецию. Заручившись поддержкой одного из членов экипажа, Й. Плешкис сумел переориентировать судовой компас. Все на борту были уверены, что судно возвращается в Литву. Капитан попросил политического убежища в США. Чужаки быстро получали квартиры

Основной бытовой проблемой были квартиры. Литовцев особенно раздражало то, что прибывшие в Литву из широкой России и военные получали квартиры намного быстрее, чем те, кто здесь родился и вырос.

В кое-как оборудованных мастерских приходилось долго ждать, пока тебе что-то починят Нехватало даже вечных спутников обезличенных советских городов – общежитий. Часть моряков ютилась на судах, а те, кому повезло – в хрущёвских конурках, в безобразно построенных многоэтажках с неработающим лифтом, залитыми подвалами и постоянно выходящей из строя сантехникой. Существовало три социальных группы: I – партийная номенклатура, крупные чиновники, связанные с флотом, руководители больших предприятий и торговых организаций. II - моряки торгового и рыболовецкого флота, служащие предприятий союзного подчинения и квалифицированные рабочие. III – учителя, служащие, работники местных предприятий; эти люди жили от зарплаты до зарплаты и годами ждали своей очереди на получение квартиры или машины.

Была и богема

Единственный маяк высшего образования в 1970-х годах – филиал Каунасского политехнического института. В кафе «Банга» собиралась тогдашняя богема, там можно было увидеть и литовского Хемингуэя – писателя Р. Ланкаускаса, там смелыми стихами шокировал поэт Стасис Шемерис. Режиссер Клайпедского театра

Драмы Повилас Гайдис ставил скандальные с точки зрения советской власти спектакли – «Миндаугас», «Мажвидас», «Кафедра»... Только в 1980-х годах началась реставрация Старого города – своего звёздного часа дождались фахверковые и каменные здания XVIII-XIX века, а также знаменитый старый почтамт, построенный в стиле неоготики. Были открыты факультеты Государственной консерватории. Мы были подавлены системой, нас обезличивали, но несмотря на это постепенно формировалась новое, более динамичное, хотя при этом и морально более слабое поколение. Дешёвая демонстрирование радости труда во время принудительных первомайских и октябрьских шествий, портреты партийных руководителей, обязательное ежегодное празднование дня «освобождения» Клайпеды – всё это формировало из нас марионеток. "Тоталитарная система образования выпускает узколобых специалистов, стандартных оптимистов и провинциальных снобов", - в зарубежной прессе писал Томас Венцлова.

Керосин, вши и «блат»

В то время мы толкались в очередях, когда там «выбрасывали» дефицит – сосиски, эмалированные кастрюли или детские колготки. Обручальные кольца и постельное бельё молодожёны покупали по талонам. Талоны выдавались и на поминки – на них можно было приобрести консервированный горошек и растворимый кофе "Dabiska" латвийского производства. Все женшины – от уборщиц до интеллигенток красились в парикмахерской хной и «украшались» химической завивкой – после нее волосы выглядели как из подмышек. Даже барышни не стыдились в аптеке покупать жидкость с содержанием керосина, - бытовало мнение, что вроде бы керосин укрепляет волосы. В обществе царил всемогущий блат, из-под прилавка знакомая продавщица доставала Вам «особенное» платье. Потом на улице вы встречали каждую десятую даму в точно таком же туалете. Работники прилавка жили как сыр в масле. Также как и «морячки», которые по три раза в день меняли наряды, даже вынося мусор.

Зато водка стоила очень дешево – три рубля, за эти же деньги можно было на такси переехать весь город. Чашка кофе стоила 8 копеек, стакан газировки с сиропом – 3 копейки. В кафе «Соджюс» хороший комплексный обед можно было съесть на 1 рубль 20 копеек.

Желающие опубликовать свои работы (статьи, дипломные, рефераты) в библиотеке, присылайте их на [email protected]!

---