Одним из наиболее известных последователей Н.Я. Данилевского, однако без крайностей панславизма, был врач по образованию, дипломат, журналист, а в конце жизни — монах, Константин Николаевич Леонтьев (1831-1891).

Леонтьев происходил из калужских помещиков, получил медицинское образование, работал врачом, в том числе во время Крымской войны, позднее служил в Азиатском департаменте МИДа, занимал различные консульские должности на Крите, в Турции и на Балканах. В 1871 г. он пережил свой первый религиозный кризис, вышел в отставку и пытался стать монахом, но вновь вернулся к мирской жизни. Некоторое время работал журналистом в Варшаве, а позднее — цензором в Москве. В 1887 г. бросил службу, сначала поселился в Оптиной пустыни, а затем, приняв тайное монашеское пострижение, переехал в Троице-Сергиеву лавру, где и закончил свои дни.

Поборник «византизма», т.е. унаследованной от Византии твердой монархической и религиозной власти, опиравшейся на жесткоиерархическое строение общества, Леонтьев стал создателем оригинальной теории развития. И в природе, и в общественной жизни всякое развитие неизбежно проходит три последовательные стадии: первоначальной простоты, подобно зародышу, зерну или неразвитому организму; «цветущей сложности», когда раскрываются все потенции растения, животного, человека или народа; и, наконец, «смесительного упрощения», когда организм переходит в стадию стирания всех своих отличительных черт, разложения и гибели. Наиболее ярким и контрастным периодом «цветущей сложности» в истории европейской культуры Леонтьев считал средневековье, а последующий буржуазный «прогресс» Нового времени представлялся ему торжеством гибельной уравнительности, культурной серости и умирания. «Некультурный — значит несвоеобразный», — утверждал Леонтьев, и России, как и любому другому народу, следует прежде всего стремиться к сохранению и приумножению своей самобытности, без которой она просто перестанет существовать, угрозу чего уже предчувствовал Леонтьев в конце прошлого века.

Из других культурологических взглядов К.Н. Леонтьева интересно отметить, что он был противником политического национализма, считая, что современный национализм есть порождение либеральной и уравнительной демократии, погубившей такие полные жизни и разнообразия «цветущие сложности», как мировые империи. По мнению многих отечественных мыслителей, Леонтьев был духовным предтечей такой крупной величины в европейской культуре, как Фридрих Ницше, по крайней мере в том, что касается культа силы и красоты и критики буржуазной морали.