Генотекст/фенотекст – термины, введенные Юлией Кристевой в работе «Семиотика» (1969) и позднее получившие более детальную проработку в докторской диссертации «Революция поэтического языка» (1974). Попытка Кристевой заглянуть «по ту сторону языка», выявить «довербальный» уровень существования субъекта, где безраздельно господствует бессознательное, с одной стороны, вписывается в общую постструктуралистскую ориентацию на разрушение монолитных институтов знака, на переход от изучения структурного уровня языка к до и внеструктурному уровню, от значения к процессу означивания; а с другой стороны, она отражает смещение ее собственных интересов от структуралистской семиотики и лингвистики к психоанализу в рамках так называемого «семанализа». Семанализ настаивал на понимании значения не как знаковой системы, но как означивающего процесса. По мнению Кристевой, текст нужно «динамизировать» - то есть осуществить ту работу дифференциации, стратификации и конфронтации, которая осуществляется в языке, - и именно такой «динамизированный» текст является объектом семанализа. Работа по означиванию осциллирует на границе, на линии водораздела между фено-текстом и гено-текстом.

Обозначая сущностные отличия между двумя уровнями текста, Кристева отмечает, что гено-текст и фено-текст соотносятся друг с другом (или отличаются друг от друга) как поверхность и глубина, как значащая структура и означивающая деятельность, как (математическая) символика и формула. Если бы эти два термина потребовалось интерпретировать на метаязыке, описывающем различия между ними, то можно было бы сказать, что генотекст - это предмет топологии, а фенотекст – алгебры. На первый взгляд может показаться, что дихотомия гено-текста и фено-текста фактически воспроизводит оппозицию глубинной структуры и поверхностной структуры, введенной Н.Хомским, основателем порождающей грамматики, оказавшей немалое влияние на теоретические взгляды Кристевой. Однако при внешнем сходстве межде ними существуют и серьезные различия: в структурном отношении поверхностный и глубинный уровни Хомского идентичны («глубинная структура» отражает на понятийно-логическом уровне грамматические и синтаксические структуры), между ними нет и не предполагается отношения порождения, трансформации, перехода. Согласно же Кристевой, гено-текст – это абстрактный уровень лингвистического функционирования, который предшествует фразовым структурам, предшествует любой определенности и противостоит любому завершенному структурному образованию. Кроме того, даже будучи обнаруживаемым в языке, генотекст неуловим для лингвистики (будь то структурная или порождающая лингвистика). Как уже отмечалось выше, единственной адекватной методологией исследования гено-текста выступает семанализ. Очевидно, что исследовательский интерес Кристевой обращен, прежде всего, на понятие гено-текста.

Генотекст определяется Кристевой как глубинное основание языка, как уровень текста, полагаемый вне лингвистических структур языка, как неструктурированная смысловая множественность, в которой нет субъектности или коммуникативной интенции. Это процесс, артикулирующий эфемерные (нестабильные, легко разрушаемые) и неозначивающие структуры. Эти «структуры» дают начало инстинктуальным диадам; социальному целому и системам родства; обусловливают матрицы высказывания, предшествуют дискурсивным «жанрам», психическим структурам или различным типам организации участников речевого события. Гено-текст охватывает все семиотические процессы, рассредоточенные импульсы, те разрывы, которые они образуют в теле, в экологической и социальной системе, окружающей организм (предметную среду, до-эдиповские отношения с родителями), но также и возникновение символического. Понятие генотекста описывает возникновение объекта и субъекта, конституирование ядра значения. Обнаружение генотекста в тексте требует выявления переносов энергии импульсов, которые могут оставить след в фонематическом и мелодическом диспозитиве, а так же сказаться в порядке рассредоточения семантических и категориальных полей. Генотекст – это единственный переносчик импульсационной энергии, организующий пространство, в котором субъект еще не расколотое единство.

Словом, гено-текст выступает как основа, находящаяся на доязыковом уровне; поверх него (на следующем уровне) расположено то, что мы называем фено-текстом. Множественные ограничения и правила (социально-политические главным образом) останавливают означивающий процесс в том или иной месте, которое он пересекает; они связывают и замыкают его на той или иной поверхности или структуре; они блокируют практику посредством фиксированных, фрагментарных, символических матриц; последствия разнообразных социальных принуждений препятствуют бесконечности процесса; фенотекст и есть результат этой остановки. Несмотря на то, что большинство текстов, с которыми мы имеем дело, это воплощения фенотекста, Кристева наделяет привилегированным статусом авангардистскую поэзию, так как полагает, что литературные произведения Маларме, Лотреамона и некоторых других поэтов сумели обеспечить процессуальную бесконечность означивания; иначе говоря, они открывают доступ к семиотической «хоре», которая видоизменяет лингвистические структуры.

Фенотекст - это собственность коммуникативного языка; он постоянно расколот и разделен. Если генотекст - это процесс (означивания и структурирования), который разворачивается в зонах с подвижными и относительными границами; то фенотекст – это структура, он подчиняется правилам коммуникации и предполагает как субъекта высказывания, так и его адресата. Фенотекст – это тот продукт языка, в котором уже появились и «натурализовались» секретные социальные коды, идеологические формулы. Таким образом, фено-текст – это готовый, иерархически организованный семиотический продукт, обладающий вполне устойчивым смыслом.

Как и некоторые другие термины, введенные в постструктуралистский контекст Юлией Кристевой в работах этого периода, понятия гено-текста и фено-текста оказали существенное влияние на становление теории текста и письма, разрабатывавшейся такими видными французскими исследователями как Р.Барт (дихотомия текста-произведения), Ф.Соллерс, Ж.-П.Фай, а также приобрели новое звучание во французской постфеминистской философии (в частности, понятие фенотекста было переосмыслено в свете проблемы «феминного»).

См.: семанализ, Ю.Кристева, Р.Барт.
Литература:
Kristeva J. La revolution du langage poétique (Coll. Tel Quel, 1974).

Желающие опубликовать свои работы (статьи, дипломные, рефераты) в библиотеке, присылайте их на [email protected]!