Библиотека > Культурологические тексты >
Риккерт Г. Природа и культура: Избранное
...Слова "природа" и "культура" далеко не однозначны, в особенности же понятие природы может быть точнее определено лишь
через понятие, которому его в данном случае противополагают. Мы
лучше всего избегнем кажущейся произвольности в употреблении
слова "природа", если будем придерживаться сперва первоначального его значения. Продукты природы—то, что свободно произрастает из земли. Продукты же культуры производит поле, которое
человек вспахал и засеял. Следовательно, природа есть совокупность всего того, что возникло само собой, само родилось и
предоставлено собственному росту. Противоположностью природе
в этом смысле является культура, как то, что или непосредственно
создано человеком, действующим сообразно оцененным им целям,
или оно уже существовало раньше, по крайней мере, сознательно
взлелеяно им ради связанной с ним ценности.
Как бы широко мы ни понимали эту противоположность,
сущность ее всегда остается неизменной: во всех явлениях культуры
мы всегда найдем воплощение какой-нибудь признанной человеком
ценности, ради которой эти явления или созданы, или, если они
уже существовали раньше, взлелеяны человеком; и наоборот, всё,
что возникло и выросло само по себе, может быть рассматриваемо
вне всякого отношения к ценностям, а если оно и на самом деле
есть не что иное, как природа, то и должно быть рассматриваемо
таким образом. В объектах культуры, следовательно, заложены
(haften) ценности. Мы назовем их благами (Guter), чтобы таким
образом отличить их как ценные части действительности от самих
ценностей как таковых, не представляющих собой действительности, и от которых мы здесь можем отвлечься. Явления природы
мыслятся не как блага, а вне связи с ценностями, и если от объекта
культуры отнять всякую ценность, то он станет частью простой
природы. Благодаря такому либо наличному, либо отсутствующему
отнесению к ценностям мы можем с уверенностью различать два
рода объектов, и мы уже потому имеем право делать это, что всякое
явление культуры, если отвлечься от заложенной в нём ценности,
необходимо может быть рассмотрено как стоящее также в связи с
природой и, стало быть, как составляющее часть природы.
Что же касается рода ценности, превращающей части
действительности в объекты культуры и выделяющей их этим самым
из природы, то мы должны сказать следующее. О ценностях нельзя
говорить, что они существуют или не существуют, но только, что
они значат (gelten) или не имеют значимости. Культурная ценность
или фактически признаётся общезначимой, или же ее значимость
и тем самым более чем чисто индивидуальное значение объектов,
с которыми она связана, постулируется, по крайней мере, хоть
одним культурным человеком. При этом, если иметь в виду культуру
в высшем смысле слова, то речь должна идти не об объектах простого
желания (Begehren), но о благах, к оценке которых или к работе
над которыми мы чувствуем себя более или менее нравственно
обязанными в интересах того общественного целого, в котором мы
живем, или по какому-либо другому основанию. Этим самым мы
отделяем объекты культуры как от того, что оценивается и желается
инстинктивно (triebartig), так и от того, что имеет ценность блага,
если и не на основании одного только инстинкта, то благодаря
прихотям настроения.
Легко показать, что эта противоположность природы и культуры... действительно лежит в основе деления наук. Религия, церковь,
право, государство, нравственность, наука, язык, литература, искусство, хозяйство, а также необходимые для его функционирования
технические средства являются, во всяком случае на определенной
ступени своего развития, объектами культуры или культурными
благами в том смысле, что связанная с ними ценность или
признаётся значимой всеми членами общества, или "е признание
предполагается; поэтому, расширив еще наше понятие культуры
настолько, чтобы в него могли войти также и начальные ступени
культуры и стадии ее упадка, а кроме того, и явления, благоприятствующие или препятствующие культуре, мы увидим, что
оно охватывает собой все объекты науки о религии, юриспруденции,
истории, филологии, политической экономии и т.д., т.е. всех "наук
о духе", за исключением психологии.
То обстоятельство, что мы причисляем к культуре также орудия
производства сельского хозяйства, а также химические вспомогательные средства, не может, конечно, служить аргументом против
нашего понятия науки о культуре.., но, наоборот, оно показывает,
что это выражение гораздо лучше подходит к неестественнонаучным
дисциплинам, чем термин "наука о духе". Хотя технические изобретения обыкновенно и совершаются при помощи естественных
наук, но сами они не относятся к объектам естественнонаучного
исследования; нельзя также поместить их в ряду наук о духе. Только
в науке о культуре развитие их может найти свое место.
Можно, конечно, сомневаться, куда относятся такие
дисциплины , как география и этнография, но разрешение этого
вопроса зависит только от того, с какой точки зрения они рассматривают свои предметы, т.е. смотрят ли они на них как на чистую
природу или ставят их в известное отношение к культурной жизни.
Земная поверхность, сама по себе чистый продукт природы,
приобретает как арена всякого культурного развития еще иной,
помимо чисто естественнонаучного, интерес; и дикие народы могут,
с одной стороны, рассматриваться как "естественные народы"; с
другой же стороны, их можно изучать с точки зрения наличия
"зачатков" культуры. Эта двойственность рассмотрения только
подтверждает наш взгляд, что дело вовсе не в различии природы и
духа, и мы имеем поэтому право безбоязненно называть частные
неестественнонаучные дисциплины науками о культуре, в указанном выше значении данного слова...
В самом деле явления культуры должны быть рассматриваемы
не только по отношению к ценности, но также и по отношению к
оценивающему их психическому существу, потому что ценности
оцениваются только психическим существом,—обстоятельство,
благодаря которому психическое вообще рассматривается как нечто
более ценное по сравнению с телесным. Так что на самом деле
существует связь между противоположением природы и культуры,
с одной стороны, и природы и духа— с другой, поскольку в явлениях
культуры, представляющих собою блага, всегда должна участвовать
оценка, а потому вместе с ней и духовная жизнь. Однако, как бы
это ни было верно, отсюда всё же еще не следует, что деление наук,
основанное на противоположности природы и духа, правильно, так
как простая наличность психического (ибо жизнь души как таковая
может быть рассматриваема так же как природа) еще не создает
объекта культуры и потому не может быть употреблена для определения понятия культура...
Итак, будем придерживаться вполне совпадающего с общепринятым языком понятий культуры, т.е. будем понимать под культурой совокупность объектов, связанных с общезначимыми ценностями и лелеемых ради этих ценностей, не придавая ему никакого
более точного материального определения...