Анализ феномена, получившего название «массы», «массового общества» находит отражение в самых разных современных философских, социологических, политологических, культурологических концепциях. Во многом, именно в этом разнообразии подходов заключается наибольшая сложность систематизации всего спектра концепций, изучающих эту проблему.

Американский социолог и политический мыслитель Д.Белл в своей работе «Конец идеологии» одним из первых попытался дать систематизированный анализ многочисленных определений массы в американской и западно-европейской социально-политической литературе.

Свою систематизацию Белл попытался провести исходя из анализа самого понятия «масса». По сути дела он выделяет пять основных значений данного термина и считает, что все многочисленные концепции в той или иной форме употребляют одно из пяти значений массы.

Это «масса как недифференцированное множество», «масса как синоним невежественности», «масса как механизированное множество», «масса как бюрократизированное общество» и «масса как толпа».

Естественно, в политической литературе можно встретить и другие систематизации.

С другой стороны, интересно подойти к проблеме массового общества с точки зрения исследовательской парадигмы. В данном аспекте можно остановиться на трех методологических подходах к изучению проблемы «массового общества». Эти подходы можно обозначить как феноменологический, психоаналитический и экзистенциалистский.

Одним из наиболее ярких представителей феноменологического подхода к анализу массового общества можно назвать известного европейского мыслителя и публициста Элиаса Канетти.

Лауреат множества литературных наград, в том числе и Нобелевской премии по литературе (1981), автор романов «Ослепление» и «Аутодафе», Элиас Канетти родился в 1905 году в болгарском городке Рущук, входившем в состав Австро-Венгерской империи. Канетти жил в Вене, учился в Цюрихе и Франкфурте-на-Майне и снова в Вене, где и получил степень доктора философии. В 1938 году мыслитель уехал из Австрии в Англию из-за присоединения страны к нацистскому рейху. В Англии в 1943 году был начат и опубликован в 1960-м основной труд жизни Э.Канетти – книга «Масса и власть».

Понятно, что Канетти в наибольшей степени интересовала особая природа общества, появившегося в Европе в связи с приходом к власти Гитлера. Однако книга «Масса и власть» вышла за рамки описания конкретной исторической ситуации и поднялась до глубокого исторического обобщения многочисленных фактов появления в европейской истории все новых и новых фигур героев-завоевателей, черпающих свое могущество и силу из спонтанных на первый взгляд действий масс, покоряющих массы и использующих их для достижения своей цели. Мыслитель обращается к прошлому в поисках механизмов постоянного появления феномена массы.

Метод Канетти к исследованию этого феномена и можно назвать своеобразной описательной феноменологией, которая избегает общепринятых догм, клише, способных внести в текст нечто чуждое самому автору, неосмысленное им. Во многом Катетти пользуется своим личным опытом для оценки той или иной ситуации. Описывая феномен массы, он вспоминает свои чувства и ощущения от столкновения с ней.

При исследовании феномена массы, Канетти не пытается опереться на строгие философские и социологические теории. Он предпочитает пользоваться такими средствами, которые несут в себе элемент наглядности и самоочевидности. Это понятия-образы, такие как «открытая и закрытая масса», «замершая масса», «масса бегства», масса запрета», «разрядка», «распад массы» и многие другие. Однако, именно эти образы дают четкое и наглядное представление, что такое масса.

Таким образом, материалом для анализа у Канетти выступают четыре вида источников. Это собственные «автобиографические» наблюдения феномена массы, мифы разных народов, исторические записки, письменные свидетельства душевнобольных.

В мифах Канетти ищет антропологические универсалии, свидетельства поведения людей в том виде, как они закреплены в культуре. Исторические описания его интересуют только тогда, когда в них отсутствует субъективная интерпретация описываемых событий. Понятно, что благодаря такому подходу анализ массы у Канетти носит абстрактный, отстраненный, внеисторический характер. Эти особенности методологического подхода, а также акцент на воспоминания о своем жизненном опыте и позволяет назвать этот метод феноменологическим.

Элиас Канетти очень подробно описывает различные свойства массы. Эти свойства он обобщает следующим образом:

1. Масса всегда стремится расти.
2. Внутри массы господствует равенство.
3. Масса любит плотность.
4. Масса требует направления. (Канетти Э. Масса и власть. Ad Marginem, Москва, 1997, с. 34.)

В статье «Гитлер по Шпееру» Канетти пытался показать, как эти свойства массы находят отражение во всех сферах жизни общества при нацистском режиме, в том числе и в архитектуре. Он опирается на воспоминания главного архитектора режима Альберта Шпеера. В этих воспоминаниях подробно описана владевшая Гитлером мания строительства грандиозных зданий, способных вместить огромные массы народа. Такие постройки как будто специально создаются для того, чтобы держать в сплоченном единстве людей, слушающих фюрера. То, что в тоталитарном государстве архитектура была частью идеологии, заметно и на примере сталинского режима. В Советском Союзе, также как и в нацистской Германии отчетливо проявляется мегаломания вождей, стремление к грандиозным постройкам, большим пространствам и широким проспектам.

В своих работах Канетти подчеркивает, что масса – это новый организм, который не является простой суммой входящих в него индивидов. Такая масса всегда возникает вне зависимости от конкретных социально-экономических условий или политических обстоятельств. Во всех ситуациях она имеет одинаковые механизмы образования, существования, распада. При этом масса всегда коррелируется с властью. Власть, как и масса у Канетти также является исторически универсальным феноменом.

Следует отметить, что работа Канетти «Масса и власть» проникнута глубоким пессимизмом. Человек оказывается обреченным на постоянное повторение всех ужасов, которыми так богата история человеческой цивилизации. С другом стороны, у Канетти нет апокалиптических мотивов. Он, скорее, диагност, который способен распознать симптомы времени, пусть даже проникнутые агрессией масс и деспотизмом власти. Эти симптомы – не окончательная судьба человечества, но реальная опасность, которая коренится в современных политических структурах.

Таким образом, феноменологический метод Э.Канетти приводит его к анализу абстрактной массы и абстрактных моделей власти. Такая масса внеисторична. Она появляется при любых экономических и политических видах правления и обусловлена постоянными инстинктами, постоянными моделями поведения, которые свойственны людям на протяжении их истории.

Следующим методологическим подходом к исследованию феномена массы можно назвать психоаналитический подход. Классиком такого подхода является «отец-основатель» психоанализа Зигмунд Фрейд (1856-1939).

Работа З.Фрейда «Массовая психология и анализ человеческого «Я» (1921) по своему замыслу является критическим размышлением над книгой Г.Лебона «Психология толп».

Фрейд выступает против предложенного Лебоном термина «внушение» в качестве магической силы, способной цементировать массы. Для уяснения массовой психологии Фрейд вводит понятие «либидо».

Чтобы понять, как с помощью своего психоаналитического метода Фрейд подходит к анализу массы и массовой психологии, целесообразно было бы обратиться к основным положениям психоанализа.

Фрейд впервые заменил идею целостной личности на идею о ее нецелостности. По его мнению, психика человека является ареной конфликта между сознательными и бессознательными психическими актами.

Сознание, как это представлял Фрейд, вооруженное авторитетом культуры, подавляет инстинкты и чувственные начала. Однако, владения бессознательного настолько обширны, что сознание только грубым, диктаторским способом, путем самого жесткого подавления сохраняет свои позиции в структуре личности. Сопротивление бессознательного не проходит бесследно. Оно порождает напряжение психики, невроз, который разрушительным образом действует на человека.

Фрейд считал человека «вещью в себе», закрытой системой. Природа наделила человека биологическими стремлениями. Развитие личности служит реакцией на удовлетворение или фрустрацию этих стремлений.

Фрейд указал также на процесс переключения , преобразования нереализованной сексуальной энергии индивида, его либидо, в иные формы деятельности, например, в творчество. И назвал этот процесс сублимацией.

Именно эти идеи, считал Фрейд, могут помочь понять не только психологию индивида, но и психологию масс. В работе «Массовая психология и анализ человеческого «Я» Фрейд по аналогии с анализом роли сексуальных влечений в жизни человека анализирует роль этих влечений для уяснения природы массовой психологии и массовых неврозов. Таким образом, Фрейд предпринимает попытку на основе психоаналитической теории объяснить развитие человеческого общества, связать особенности психической структуры личности с поведением целых социальных групп.

В этой работе Фрейд пытается дифференцировать массы. Одно дело толпа. Другое дело – войско или сообщество верующих. Они уже являются искусственными массами. В искусственных массах, в отличие от толпы, необходимо внешнее принуждение, чтобы удержать их от распада.

Что же способно удержать массы от распада? По мнению Фрейда, искусственные массы имеют либидозную структуру. Поэтому ей необходимо ощущение, что она в равной степени любима вождем, верховным властителем. В церкви это – Христос, в Войске – Полководец. Если у массы убрать эту иллюзию любви, произойдет распад массы.

Для своего анализа массы Фрейд выбирает католическую церковь. Он пишет, что к каждому члену верующей массы Христос относится как добрый старший брат, являющийся заменой Отца. Перед Христом все равны, все имеют равную часть его любви. Церковь сходна с семьей, недаром верующие называют себя «братьями» и «сестрами», то есть родственниками по любви, которую питает к ним Христос. Связь каждого члена церкви с Христом является одновременно и причиной связи между членами массы. Кстати, это свойство массы, желающей ощущать на себе любовь Отца, или Старшего брата, очень хорошо понимал Сталин, который обратился к гражданам Советского Союза в момент начала Великой Отечественной войны со словами: «Братья и сестры».

Либидозную структуру имеет и другая разновидность искусственной массы – войско. Полководец – это Отец, одинаково любящий всех солдат.

Фрейд анализирует военные неврозы германской армии периода Первой мировой войны, которые, по его мнению, и способствовали разложению армии. Эти неврозы были отражением протеста отдельного солдата против роли, которая отводилась ему в армии, против черствого обращения начальников с рядовыми.

Фрейд немного места уделяет в своей книге массе как политической организации. Однако, можно предположить, что она также имеет либидозную структуру, а политический лидер играет в ней такую же роль, как в церкви – Христос, а в войске – Полководец.

Есть еще одна идея в книге Фрейда «Массовая психология и анализ человеческого «Я», которая играет большую роль в анализе массовой психологии. Это механизмы идентификации.

В целом Фрейд рассматривает идентификацию как попытку ребенка (или просто слабого, неуверенного в себе человека) перенять силу отца, матери (или полководца, политического лидера). Человеку как слабому, мятущемуся существу необходимо соотносить свое поведение с неким персонифицированным образом.

Механизм идентификации неразрывно связан с либидозной сущностью массы. Человек не только желает ощущать любовь властителя, но и отождествлять себя с ним, мысленно поставить себя на его место, перенять его стереотипы поведения. В этом механизме кроется секрет популярности большинства политических лидеров.

В отличие от феноменологического метода Канетти, психоаналитический подход Фрейда к исследованию феномена массы делает акцент на индивида, личность. Пружиной поведения массы является отношение ее членов к вождю, их любовь к нему. Масса складывается из суммы стремления ее членов. Каждый желает максимально приблизить себя к лидеру, идентифицировать себя с ним. Знаменитое фрейдовское «либидо» реализуется в обожании вождя, стоящего во главе массы.

Фрейдовский классический психоанализ часто обвиняли в пансексуализме. Как известно, мало кто из последователей и учеников Фрейда пошел по этому пути. Из известных имен можно только назвать австрийского психоаналитика Вильгельма Райха, переехавшего в 1939 году в США и ставшего американским гражданином. В своей скандально известной книге «Психология масс и фашизм», написанной в 1930-1933 годах и впоследствии запрещенной в Германии, Райх пытается проанализировать взаимосвязь сексуального угнетения и фашизма.

Исследуя политическую структуру различных государств, в том числе и СССР, Райх писал, что сексуальное угнетение способствует процессу превращения людей в механизированную и несамостоятельную массу. Везде, где встречаются случаи авторитарно-моралистского угнетения детской и юношеской сексуальности и соответствующее сексуальное законодательство, можно с уверенностью говорить об авторитарно-диктаторских тенденциях в сознательном развитии, независимо от того, какие лозунги на самом деле используют политики.

По мнению Райха, демократия напрямую связана с раскрепощением сексуального поведения. Наоборот, тоталитарное государство подавляет естественные и прежде всего, сексуальные влечения человека, вытесняя их в бессознательное. Благодаря этому подавлению формируется «рабская психология», человек превращается в существо, неспособное к сопротивлению и готовое выполнить любой приказ «фюрера».

Психологические структуры характера масс имеют сходные черты при различных тоталитарных режимах. Это, прежде всего, нежелание и неумение брать на себя ответственность, в первую очередь, за свою жизнь, неумение проявлять инициативу, уважать личность и мнение другого человека. Согласно Райху, фашизм порождается не столько экономическими и политическими обстоятельствами, сколько самой структурой характера масс, подготовленными для принятия идей вождя.

К анализу массового общества обращались и другие ученики Фрейда, например, Карл Юнг (1875-1961). Однако, несмотря на значительные расхождения в вопросе о природе бессознательного, можно согласиться со следующим высказыванием Сержа Московичи: «Нет, кажется, области, в которой бы между Фрейдолм и Юнгом было такое согласие, как в вопросах массовой психологии. Оба они принимают классическое описание массы Гюстава Лебона и соглашаются в том, что индивид в массе опускается на более примитивный интеллектуальный и эмоциональный уровень» (Московичи С. Век толп, М., 1996, с. 90).

В отличие от Фрейда, Юнг большое внимание уделяет духовным, политическим и экономическим предпосылкам появления массы. Для него масса – это, в первую очередь, феномен современного мира. При этом Юнг предлагает и определенные пути излечения общества. Лекарство заключается в распространении глубинной, аналитической психологии, с помощью которой человек может прийти к согласию между сознательными и бессознательными процессами, враждующими внутри его личности.

Наконец, третий методологический подход к анализу массы можно обозначить как экзистенциалистский. В этом аспекте стоит упомянуть таких мыслителей как Карл Ясперс и Ханна Арендт.

Для того, чтобы уяснить специфику понимания массы и массового общества в экзистенциалистской концепции Ясперса, нужно понять сам смысл его учения об экзистенции.

Можно сказать, что Ясперс выделяет три способа, которыми человек встречает сущее: мир, экзистенция, трансценденция.

Рассмотрение жизни человека в мире - это первый поверхностный уровень постижения человека. Мир – это все, что может знать о человеке наука.

К этому уровню относятся такие аспекты человеческой жизни как существование, сознание вообще, дух.

Существование в мире – это человек как объект познания и опыта, подчиненным естественным и социальным силам, идеологии как квинтэссенции науки.

Так называемое научное мировоззрение – это, по Ясперсу, попытка создать абстракцию «человека» вообще. Этот «усредненный человек» хорошо укладывается в рамки различных социологических и статистических обобщений, так как он уже обобщен предварительно, утратил в сциентистски ориентированном обществе свое индивидуальное лицо, стал «массовым».

Существование в мире есть жизнь в толпе, следование общепринятым ценностям и стандартам. Унифицированность избавляет человека от необходимости принимать решения и нести полноту индивидуальной ответственности за них. Она избавляет от самого «бремени свободы», которое, как говорил у Достоевского «Великий Инквизитор», ложится на него тяжким грузом. Жизнь по формуле «Я как все» позволяет поделить ответственность за свои поступки со всеми, поступающими также.

Различие между существованием в мире и экзистенцией – это различие между неподлинным существованием и подлинным существованием, между массовым обществом и подлинной коммуникацией.

Господство массы по Ясперсу – это явление современного времени. «Масса как толпа не связанных друг с другом людей, которые в своем сочетании составляют некое единство, как преходящее явление существовала всегда. Масса как публика – типический продукт определенного исторического этапа; это связанные воспринятыми словами и мнениями люди, не разграниченные в своей принадлежности к различным слоям общества. Масса как совокупность людей, расставленных внутри аппарата по упорядочению существования таким образом, чтобы решающее значение имела воля и свойства большинства, является постоянно действующей силой нашего мира» (Ясперс К. Духовная ситуация времени// Ясперс К. Смысл и назначение истории, М., 1991, стр. 313).

Ясперс не отрицает определенных преимуществ, появившихся в современном массовом обществе.

Во-первых, эти преимущества относятся к самому уровню существования: «Мы обеспечены так, как никогда еще на протяжении всей истории не были обеспечены массы людей» (Там же, стр. 307). В современном обществе страхование на случай безработицы или болезни и социальное обеспечение не дают умереть с голоду нуждающемуся человеку.

Во-вторых, в современном производстве люди по своей воле (в отличие, например, от рабовладельческого хозяйства), каждый на своем месте, пользуясь полным доверием, участвуют в создании условий для функционирования целого. Политическая структура такого аппарата деятельности – демократия в той или иной разновидности.

Однако, в современном обществе коренится угроза индивидуальности человека. Эту угрозу можно отразить в следующих положениях:

1. Техника преодолевает время и пространство, человек живет «в соприкосновении со всеми». Нет более ничего далекого, тайного, удивительного. Людей, занимающих ведущие посты в государстве, обсуждают так, как будто с ними знакомы.
2. Человека ценят не за его индивидуальность, а за деловитость. ОТ него ждут не рассуждений о смысле жизни, а умелых действий, не чувств, а объективности. Лозунги современности: знание, гигиена, комфорт.
3. В повседневности на первый план выходит соответствие правилам. Основное желание современного человека – быть как все, не выделяться.
4. Человек мыслит свое бытие только как «мы», как «социальное бытие». То, что отдельному человеку казалось бы скучным, более того, невыносимым, в коллективе он спокойно принимает как бы под власть коллективного импульса.
5. Разложенное на функции существование «теряет свою историческую особенность» (Там же, стр.309). Молодость становится идеалом. В обществе, в котором человек приобретает значение функции, он должен быть молодым. Если человек немолод, он будет стремиться к видимости молодости. Массовый человек – всегда начинает сначала. Он может сегодня делать одно, завтра – другое. Для него все возможно и ничего не является действительным.
6. Общая деловитость ведет к единым проявлениям человеческого поведения во всем мире. Едиными становятся моды, правила общения, жесты, отсутствие близости между людьми в личной жизни, самодисциплина и др. Все эти психологические особенности современного человека целесообразны для совместной жизни больших масс людей.

Для Ясперса современное массовое общество – это общий феномен, характерный для всех демократических стран с высоким уровнем техники. В отличие от многих критиков «массового общества», немецкий экзистенциалист относится к существованию в массе как к реальному факту, как к оптимальному способу существования больших скоплений людей. В этой жизнедеятельности есть свои достоинства и недостатки. Но достоинства – очевидны, а недостатки понятны только наиболее развитым в духовном плане людям, которые страдают от потери индивидуальности и ищут пути ее обретения.

С другой стороны, Ясперс всегда подчеркивал, что на своем опыте увидел в годы нацистского режима, куда может зайти невинное, на первый взгляд, «омассовление людей», их желание «быть как все» и стремление удалить из своей среды тех, кто из нее выбивается.

Неподлинному существованию человека в массе Ясперс противопоставляет подлинное существование, экзистенцию. Экзистенция проявляется в подлинной коммуникации. Только в подлинном существовании возможна человеческая свобода, а значит, и проявление индивидуальности.

Ясперс не показывает реального примера общества, в котором существует подлинная коммуникация. Но он предлагает путь, по которому люди могли бы в это общество прийти. В основе этого пути – индивидуальная работа каждого человека над самим собой. Подлинная коммуникация – это сообщество людей, достигших уровня экзистенции.

Тема общения, коммуникации проходит красной нитью через все философское творчество Ясперса. Эта проблема в первую очередь обсуждается им во «Всеобщей психопатологии», одной из наиболее ранних работ. В этой книге Ясперс, на заре своей карьеры работавший как практикующий психиатр, предлагает отойти от «соматического подхода» к лечению болезни, при котором к больному относились как объекту исследования, держали больного в полном неведении относительно его болезни и осваивали его душу так, как естествоиспытатели осваивают мертвую природу.

Более высокая форма общения предполагает включение в поле зрения врача также и душевного состояния больного. Врач исследует не столько тело пациента, сколько обращается к нему как к мыслящему существу, ведет диалог на равных. Ясперс полагает, что только при отношении к человеку как к экзистенции, т.е. при личном к нему отношении, врач может более эффективно помочь своему пациенту.

Такое общение – подлинная внутренняя связь двух личностей, двух неповторимых судеб. Основной принцип экзистенциальной философии К.Ясперса: «Или человек как предмет исследования, или человек как свобода».

«Массовый человек» в «массовом обществе» как раз может стать объектом исследования специальных наук, в том числе и политической науки. В нем нет свободы. В подлинной же коммуникации к человеку не относятся как к объекту исследования. Каждый человек в ней понимается как индивидуальность, которая не подвержена типизации. В подлинной коммуникации по Ясперсу и заключается свобода.

Идею о противостоянии неподлинного массового существования и подлинного существования в коммуникации развивает в своих многочисленных работах американский мыслитель немецкого происхождения Ханна Арендт (1906-1975). Арендт и Ясперса на протяжении многих лет связывала нежнейшая дружба, нашедшая отражение в солидном томе переписки двух выдающихся мыслителей послевоенного времени, опубликованном в Германии в 1982 году.

Концепция Ханны Арендт массы как субстрата тоталитарных движений, как и у Ясперса, во многом базируется на экзистенциалистском методе философствования. Правда, сама Ханна Арендт никогда не называла себя экзистенциалисткой, хотя и не отрицала, что ассоциирует себя с традицией немецкой философии и ее современными представителями – Гуссерлем, Хайдеггером, Ясперсом.

Арендт принимает экзистенциалисткую парадигму философствования, которая предполагает, что познание человека и человеческих отношений требует иного мышления, чем познание природных закономерностей. Как и Ясперс, Арендт отказывается от определений человека в рамках «человеческой природы» или «изначальной сущности». Такая постановка вопроса также отрицает субъект-объектное отношение к человеку и предполагает стирание по отношению к человеку граней между субъектом и объектом.

Главная идея Арендт – представить политику в качестве центральной сферы человеческой жизни. Из перечня основных видов человеческой деятельности только политическое действие является свободным. Действуя, индивиды и образуют публичный мир, политическую сферу. Человек в политике получает свое подлинное бытие и это бытие – политическое.

Согласно концепции Арендт, настоящая свобода проявляется в подлинной коммуникации, то есть в политике. Эта идея своими корнями уходит в повседневную практику греческого полиса-государства, в котором граждане выходили на площадь для принятия политических решений. И в этот момент они были равны друг другу: ими никто не управлял и они никем не управляли.

Политический мир в концепции Х.Арендт – это не мир насилия. Это мир свободного действия на основе общественного согласия. Человек становится личностью, обретает политическую свободу не благодаря врожденным и неотъемлемым правам, а благодаря политическому сообществу. Человек не рождается свободным, он становится таковым при определенной организации власти и политических институтов, способных гарантировать политическую свободу.

Оригинальное понимание политики стало для Ханны Арендт методологической основой для исследования таких феноменов как тоталитаризм и массовое общество. Тоталитаризм в ее концепции – крайняя форма неподлинного существования. Тоталитаризм характеризуется полным отсутствием свободы, политического сообщества, государства, подлинной политики и политического действия.

Тоталитаризм – это беспрецедентная форма правления. Она не имеет аналогов в истории человечества. Его беспрецедентность заключается в том, что это правление разрушает саму альтернативу между законной и незаконной властью, на которой основывались все определения правительства в традиционной политической философии. Тоталитаризм отличается от всех форм беззаконных, основанных на произволе, форм правлений: диктатуры, тирании, деспотии. Его особенность, по сравнению с этими формами, порывающими с законами, состоит в том, что он основывается на законах, которые, в отличие от всех форм позитивного права, являются «объективными законами». Это сверх- и над-человеческие законы Природы (нацизм) и Истории (коммунизм).

С концепцией тоталитаризма в политической философии Ханны Арендт неразрывно связаны понятия «массы» и «массового общества». «Тоталитарные движения, пишет она в своей самой известной книге «Истоки тоталитаризма», - возможны везде, где имеются массы, по той или иной причине приобретшие вкус к политической организации…Потенциально массы существуют в каждой стране, образуя большинство из того огромного количества нейтральных, политически равнодушных людей, которые никогда не присоединяются ни к какой партии и едва ли вообще ходят голосовать». (Арендт Х. Истоки тоталитаризма, М., 1996, стр. 415).

Предпосылки для образования массы, согласно Арендт, возникли в Европе после Первой мировой войны. Ситуация того времени определялась ею как ситуация хаоса, разрушения взаимного признания законов и обычаев другой нации, общей дезинтеграции политической жизни.

Главным же катастрофическим последствием войны стало появление миллионов переселенцев, которые не были приняты ни одним сообществом и ни с кем не ассимилировались. Так как они оставляли свою страну, они становились бездомными. Так как о них не заботилось ни одно государство, они становились людьми без государства. Эти люди были лишены политического сообщества, которое могло бы гарантировать их политические права.

Люди, из-за стечения обстоятельств сбившиеся в массу, испытывают, согласно Арендт, «мировое отчуждение» и одиночество. Одинокому человеку нужно множество таких же как он, чтобы перенести на кого-то ответственность за свое существование. Одинокие существа превращаются в однородное и политически индифферентное целое – в массу. Масса характеризуется полным распадом всех связей: профессиональных, социальных, семейных, классовых.

По мнению Арендт, масса появилась в начале ХХ века во многих европейских странах. Но именно в Германии и в Советском Союзе она стала питательной средой для установления тоталитарного господства.

Возникновение массы в Советском Союзе и Германии Арендт объясняет по-разному. В Германии масса возникла в силу исторических обстоятельств, как одно из катастрофических последствий первой мировой войны.

В Советском Союзе массы создавались искусственным путем, то есть целенаправленными действиями властей. Так, например, введение паспортной системы и коллективизация уничтожили класс крестьянства; закрытие бирж труда, запрет забастовок, стахановское движение – распылили силы рабочего класса; многочисленные чистки в партии и антибюрократические законы не дали зародиться новому классу – бюрократии; доносительство и публичные отречения разрушили святую святых любого общества – семью. К такого же рода действиям можно отнести массовые репрессии среди интеллигенции, приведшие если не к исчезновению, то к значительному уменьшению и деформации данной прослойки общества.

Из анализа природы тоталитарных обществ Ханна Арендт делает парадоксальный вывод: «Тоталитарные режимы, пока они у власти, и тоталитарны вожди, пока они живы, пользуются до самого конца массовой поддержкой. Приход Гитлера к власти был законным, если признать выбор большинства, и ни он, ни Сталин не могли бы остаться вождями народов, пережить множество внутренних и внешних кризисов и храбро встретить несчетные опасности беспощадной внутрипартийной борьбы, ели бы не имели доверия масс» (Там же, стр. 408).

Аренд считает, что успех тоталитарных движений в массах означает крушение иллюзий демократических государств и их партийных систем.

Первая иллюзия пре6дполагала, что большинство народа принимает активное участие в управлении и каждый индивид сочувствует той или иной партии. Опыт же тоталитарных движений показал, что большинством в демократически управляемых странах могут стать политически нейтральные и равнодушные массы. Следовательно, демократия функционирует по правилам, активно признаваемым лишь меньшинством населения.

Вторая демократическая иллюзия предполагала, что эти равнодушные массы окончательно являются нейтральными и составляют лишь декорацию для политической жизни нации. Для демократических правительств стало неожиданностью (как, например, в Германии), что тоталитарные движения вторглись в парламент, внеся в него свое презрение к парламентскому правлению. Им легко удалось убедить страну, что парламентское представительство не соответствует реальностям страны, чем окончательно подорвали уважение населения к этому органу. Таким образом, масса как основа тоталитарных движений злонамеренно использует демократические свободы в целях их уничтожения.

Развитие массовых движений, по Арендт, сопровождалось разрушением классовой структуры общества. В классовом обществе социальный статус индивида определял и его формы политического участия. Рядовой человек никогда впрямую не сталкивался с общественными делами и не чувствовал себя непосредственно ответственным за их ход. Повышение значения класса в обществе всегда сопровождалось воспитанием и подготовкой известного числа его членов к политике как к профессии, к платной службе правительству и представительству класса в парламенте. В такой ситуации большинство народа оставалось за бортом партийной и политической системы, что мешало росту количества тех граждан, которые чувствовали бы собственную ответственность за развитие политического процесса в стране.

Таким образом, согласно Х.Арендт, сама классовая структура государства способствовала росту аполитичных настроений среди населения. И когда эта классовая структура была разрушена в начале ХХ века, она выявила в полной мере, какое существует количество людей, ничем не связанных с политическим организмом страны. Другими словами, «падение охранительных стен между классами превратило сонные большинства, стоящие за всеми партиями, в одну громадную, неорганизованную, бесструктурную массу озлобленных индивидов, не имевших ничего общего, кроме смутного опасения, что надежды партийных деятелей обречены, что, следовательно, наиболее уважаемые, видные и представительные члены общества – болваны и все власти, какие ни есть, не столько злонамеренные, сколько одинаково глупые и мошеннические» (Там же, стр. 419).

Именно численность этой массы всем недовольных и отчаявшихся людей резко подскочила в Германии после Первой мировой войны и привела к становлению жестокого фашистского режима.

Исследование массы, проделанное Арендт, связано с ее целостной концепцией политической философии, в которой явно прослеживается экзистенциалистская методология. При этом идея, что каждое социальное звено общества должно выполнять свои функции и все беды возникают от того, что политические цели заменяются неполитическим, в данном контексте выглядит так: изначально политически индифферентная масса, приобретая вкус к политике, искажает саму политическую жизнь и приводит к непоправимым последствиям для жизни политического сообщества, то есть к тоталитаризму.

Исследование Ханной Арендт феномена массы легло в основу исследования тоталитаризма. Тоталитаризм и определяется тем, что превращает классы в массы, вытесняет партийную систему не диктатурой одной партии, но массовым движением, смещает центр власти от армии к тайной полиции и устанавливает внешнюю политику, открыто ориентированную на мировое господство.

Список использованной литературы

1. Арендт Х. Истоки тоталитаризма, М., 1996.

2. Арендт Х. Массы и тоталитаризм //Вопросы социологии, 1992, №2.

3. Белл Д. Конец идеологии //Новое время, 1990, №27.

4. Ионин Л.Г. Масса и власть (политическая антропология Э.Канетти) // Валасть. Очерки современной политической философии Запада, М., Наука, 1989.

5. Канетти Э. Гитлер по Шпееру //Канетти Э. Человек нашего столетия, М., 1990.

6. Канетти Э. Масса и власть. Ad Marginem, Москва, 1997

7. Косич И.В., Мишкинене Ю.Б. Ханна Арендт. Философия и политика //Вестник Московского университета, серия Философия, 1991, №6.

8. Лебон Г. Психология толп, Москва, Институт психологии РАН, 1998.

9. Московичи С. Век толп, Москва, 1996.

10. Одайник Д.В. Психология политики, М., 1996.

11. Райх В. Психология масс и фашизм, Санкт-Петербург, 1997.

12. Фрейд З. Массовая психология и анализ человеческого «Я» //Фрейд З. Труды разных лет, книга 1, Тбилиси, 1991.

13. Юнг К. Проблема души современного человека //Юнг К. Архетип и символ, М., 1991.

14. Ясперс К. Духовная ситуация времени //Ясперс К. Смысл и назначение истории, М., 1991.

15. Ясперс К. Философская автобиография, Екатеринбург, 1997.

Автор статьи - Мишкинене Ю.Б., кандидат философских наук.